Песни революций. Как патриотическая «Марсельеза» стала революционной и рабочей?

Революция — это не просто бунт, не просто переполненная чаша народного терпения и не просто нарыв накопившихся противоречий, который вскрывают болезненным хирургическим вмешательством. Настоящая революция — это тот социальный взрыв, после которого мир уже не остаётся прежним, а человеческая история делает шаг к неизведанным горизонтам.

Героический пафос и стремление к новому прекрасно отображают и великие революционные песни. Большинство из них стали поистине народными произведениями, постоянно меняющимися и существующими в десятках вариантов — порой сильно ушедших от первоначального замысла. О нескольких знаковых революционных песнях я и расскажу в цикле статей.

«Как в бурю дюжина груженых барж, Над баррикадами Плывет, громыхая, марсельский марш…» (В. Маяковский)

Первая великая революция — Французская — подарила миру и первую великую революционную песню. Хотя у неё есть конкретный автор, можно утверждать, что «Марсельезу» писала сама история.

Впрочем, первоначально песня называлась совсем по-другому, ибо родилась вовсе не в Марселе, а в Страсбурге. Именно там в апреле 1792 г. собиралась Северная Рейнская армия, чтобы дать отпор войскам Австрии и Пруссии, угрожающим молодой Французской республике.

Мэр Страсбурга — Фредерик Дитрих — решил, что неплохо бы написать для Рейнской армии вдохновляющую боевую песню. С этим предложением он обратился к капитану Клоду Жозефу Руже де Лилю, который в свободное от строительства фортификаций время увлекался музицированием. Воздух вокруг был просто пропитан патриотическими настроениями, и Руже де Лиль был настолько вдохновлён ими, что за одну ночь на плакате с призывами якобинцев («К оружию, граждане! Отечество в опасности! Пусть трепещут коронованные деспоты! Будем свободными людьми до последнего вздоха и направим все наши стремления на благо всего человечества!») пишет свою единственную гениальную песню.

С. Цвейг «Гений одной ночи»: «На одну только ночь суждено капитану… стать братом бессмертных: первые две строки песни, со­ставленные из готовых фраз, из лозунгов, почерпнутых на улице и в газетах, дают толчок творческой мысли, и вот появляется строфа, слова которой столь же вечны и непреходящи, как и мелодия:

Вперед, плечом к плечу шагая! Священна к Родине любовь. Вперед, свобода дорогая, Одушевляй нас вновь и вновь".

На следующий день песню распечатали, но какого-то особого ажиотажа она не вызвала.

Её второе рождение произошло уже на юге Франции — в Марселе. Там тоже собиралось ополчение для защиты Отечества, и на прощальном банкете один из добровольцев — студент-медик Франсуа — спел песню, которая безумно всем понравилась, хотя её автора никто не знал. Песню тут же распечатали, и вскоре под её бодрый боевой мотив отряды марсельцев зашагали по улицам Парижа. Вскоре «марсельскую песню» — «Марсельезу» — пела уже вся столица. А 10 августа 1792 года французские войска с «Марсельезой» на устах взяли штурмом королевский дворец Тюильри.

Об истинном авторе песни вскоре узнали, и слава его была так близко, если бы Руже де Лиль не… отказался приносить присягу республике и не сбежал. По своим политическим взглядам он всегда склонялся к монархии, но и в этом был непоследователен. В 1802 году он всё-таки республике присягнул, а после поражения Наполеона пытался снискать расположение вернувшегося на трон Людовика XVIII.

Несмотря на то, что звание автора «Марсельезы» особых бонусов де Лилю не принесло (умер он в нищете), это пару раз спасало его от гильотины (чего не скажешь о «заказчике» песни — бароне Дитрихе, которого революционеры таки казнили). Ещё бы! Ведь в июле 1795 года депутат Конвента Жан Дельри заявил: «…Я предлагаю, чтобы навеки славный гимн марсельцев был целиком внесен в сегодняшний протокол и чтобы военный комитет отдал приказ об исполнении этого гимна национальной гвардией… Я предлагаю, чтобы имя автора гимна марсельцев, Руже де Лиля, было с почетом вписано в протокол».

В результате, несмотря на то, что изначально «Марсельеза» выражала в основном патриотические чувства, она стала неразрывно связываться с революцией. Песня звучала на баррикадах июльской революции 1830 г. и во времена Парижской Коммуны 1871 г. Её постоянно то запрещали, то вновь разрешали, а то и пытались «очистить» от революционного духа. Так в начале Франко-Прусской войны её текст был изменен под злобу дня: «Маршируем, маршируем на берега Рейна, чтобы разбить пруссаков».

В результате власти всё-таки не устояли перед «живучестью» песни, и в 1879 году «Марсельезу» окончательно объявили национальным гимном Французской республики, коим она является и по сей день (исключение — период профашистского режима Виши).

Правда, по поводу такого гимна были и сомнения — не слишком ли агрессивно и милитаристски он звучит? А также — как исполнять революционную песню на международных церемониях, где присутствуют монархи других стран? Говорят, один король на вопрос — стоит ли ему снимать шляпу во время этой песни — выкрутился, пошутив: «Каждый король должен радоваться, что „Марсельеза“ снимает у него только шляпу, а не голову».

Когда слушаешь русскоязычный вариант «Марсельезы», вопросов о степени её революционности не возникает. Правда, возник этот вариант довольно поздно, ибо поначалу «марсельскую песню» исполняли русские дворяне, для которых французский язык был, что называется «второй родной». В 1891 году «Марсельеза» была даже публично исполнена в присутствии Александра III (во время пребывания царя в Кронштадте на одном из французских линкоров).

Тот русский текст, который хорошо всем известен, был написан в 1875 году революционером и участником Парижской Коммуны — Петром Лавровым. От французского оригинала в нём осталось немного — зато революционные призывы были выражены вполне ясно:

«Отречемся от старого мира! Отряхнем его прах с наших ног! Нам враждебны златые кумиры; Ненавистен нам царский чертог!

…И настанет година свободы, Сгинет ложь, сгинет зло навсегда, И сольются в едино народы В вольном царстве святого труда".

Изменилась и музыка. Она стала проще и строже. Этот вариант получил название «Рабочей Марсельезы» и широко звучал во время революции 1905 года. Вот как очевидец писал о расстреле двух русских революционерок в 1906 году: «Они пели шесть минут. В это время с солдатами происходило нечто не­обыкновенное. На первую команду „пли!“ выстрела не последовало. На вторую — стреляли в ноги, так что пули застряли в земле… Во время пения „Марсельезы“ многие солдаты рыдали».

После Февральской революции 1917 г. Временное правительство сделало «Марсельезу» государственным гимном. Возможно, эта традиция сохранилась бы и после Октябрьской революции, если бы у «Марсельезы» не появился достойный соперник, о котором я расскажу в следующий раз.